Седьмая чаша - Страница 90

— Мы что же, отправим его обратно в Бедлам? — спросил Барак.

— Да. Идемте. Тут недалеко. Послушаем, что скажет нам смотритель Шоумс, — мрачно добавил я.

Пирс, стоявший где-то сзади во время нашего разговора с Боннером, вышел вперед и взял Адама под руку, Барак — под другую, и мы пошли. Толпа смотрела нам вслед, жалея о том, что веселье так быстро закончилось. Дэниел и Минни следовали за нами. Они даже не попытались поговорить с сыном, поскольку знали, что из этого ничего не выйдет.

Длинное приземистое здание, в котором помещался Бедлам, смотрело на мир своим невзрачным фасадом. На мой стук дверь открыла Эллен. Без чепца, с разметавшимися темными волосами, она смотрела на меня испуганным взглядом, но, увидев Адама, вздохнула с облегчением.

— Слава Всевышнему, он с вами! Где же он был?

— Молился за жителей города с Лондонской стены.

Из гостиной высунулись головы нескольких любопытных, включая женщину, которая демонстрировала свои прелести во время моего последнего визита сюда.

— Господи Иисусе! — Эллен в изнеможении прислонилась к стене. — Я так и знала, что Адам устроит еще какое-нибудь представление.

— Где Шоумс?

— Его нет, сэр. Я тут одна с пациентами. Один помощник смотрителя болен, второй уехал к родне в Кент. Мастер Шоумс сказал, что ему нужно отлучиться, и забрал с собой нашего третьего смотрителя, Лимана. Мне нужно было присматривать за тремя десятками больных. Я думала, что Адам никуда не может деться, я думала, что он прикован цепью. Он, наверное, выбрался через окно. Я пришла к нему, а его нет…

— Давайте заглянем в его палату.

Барак и Пирс поволокли Адама, который по-прежнему висел на их руках мертвым грузом, к открытой двери его палаты. Минни, Дэниел и Гай пошли за ними. Я повернулся к Эллен.

— Итак, Шоумс оставил вас одну?

— Да, сэр. — Поколебавшись, она торопливо добавила: — Я думаю, он поступил так специально. По-моему, он нарочно оставил Адама не прикованным, чтобы тот сбежал. Ключи от цепей есть только у Шоумса.

— Когда вы обнаружили, что Адама нет?

— Час назад.

— Но разве вы не подняли тревогу?

Я наморщил лоб, размышляя. Почему Эллен, такой добросовестный человек, ничего не предприняла в чрезвычайной ситуации?

Женщина покраснела и потупилась.

— Мне нельзя выходить, сэр.

Жестом, полным отчаяния, она сплела руки.

— Я не знала, что делать. Другие пациенты были напуганы. Шоумс, как мне кажется, хотел, чтобы Адама поймали и расправились с ним как с еретиком. Смотритель мечтает избавиться от него. А меня обвинили бы в том, что я недосмотрела за пациентом. О, он жестокий, злой человек…

— Но почему, Эллен? Когда вы сказали мне, что никогда не сможете покинуть Бедлам, мне и в голову не пришло, что вы не можете даже выйти из здания. Почему?

— Не спрашивайте меня об этом, сэр.

Она посмотрела на меня таким жалким, умоляющим взглядом, что я начал думать: а может, эта женщина и вправду сделала что-то ужасное и по приговору суда должна всю оставшуюся жизнь провести в этих стенах? Но в таком случае почему ей позволяют выполнять обязанности смотрителя?

Распахнулась дверь, и вошли Шоумс и второй смотритель. На губах Шоумса зазмеилась гаденькая улыбка.

— Добрый день, мастер адвокат. Как поживает ваш подопечный?

— Жив-здоров и находится в своей палате, — мрачно ответил я. — А с ним его родители и его врач.

— О… — Лицо Шоумса вытянулось.

— Он сумел сбежать, как вы и планировали, но мы доставили его обратно в целости и сохранности.

Я подошел вплотную к главному смотрителю.

— Ну вот что, сэр, слушайте меня очень внимательно. Ваш жестокий план позволить Адаму бежать, а потом обвинить в случившемся эту бедную женщину разоблачен. Если что-нибудь подобное случится в будущем, я расскажу обо всем архиепископу Кранмеру.

Глаза Шоумса округлились.

— Да-да, я работаю на него. Вы понимаете, что это значит?

Шоумс посмотрел на меня диким взглядом.

— Я не знаю, как ему удалось выбраться, — пробормотал он.

Второй смотритель попятился, и его словно корова языком слизнула.

— Вы зверь, зверь!

Это был голос Минни. Она и Дэниел появились на пороге палаты Адама. Позади них я увидел угрюмого Барака, но Пирс, стоявший рядом с ним, лучезарно улыбался. Казалось, он наслаждался происходящим.

— Так что намотайте себе на ус, господин смотритель: больше — никаких фокусов! И не вздумайте взваливать вину на нее.

Я бросил быстрый взгляд на Эллен.

— Не знаю, чем вы удерживаете здесь эту женщину и почему она не может отсюда выходить, но превратить ее в козла отпущения я вам не позволю.

Шоумс гортанно хохотнул.

— Я ее удерживаю? Это она вам сказала?

— Она мне ничего не говорила.

— Готов побиться об заклад, что не говорила.

Он снова засмеялся, бросил на Эллен взгляд, полный злого веселья, и повернулся к пациентам, выглядывавшим из двери гостиной.

— Эй вы, там! Убирайтесь! Хватит зрелищ на сегодня!

Больные испуганно попрятались, а Эллен прошмыгнула мимо меня и взлетела по ступенькам на второй этаж.

С тяжелым вздохом я повернулся к Дэниелу и Минни, стоявшим у двери в палату Адама.

— Доктор попросил нас выйти, пока он пытается поговорить с Адамом, — объяснил Дэниел. — Как вы думаете, нам больше не на что надеяться? Особенно теперь, когда на него ополчился сам Боннер?

Казалось, что от горя этот крупный человек съежился.

— Да простит меня Господь, но там, у стены, мне почти хотелось, чтобы Адам упал и разбился, чтобы на этом закончились все его мучения.