Седьмая чаша - Страница 177

177

— Но из этого ничего не вышло. Мы все успели спастись.

— Пока!

На секунду у меня закружилась голова, и я провел ладонью по лицу.

— Ты обратил внимание на окно, под которым стояли бочки с порохом? Ставни на нем были слегка приоткрыты. Там мог быть некто, кто поджег заряд и выскочил в окно. Заряд был рассчитан таким образом, чтобы у обнаружившего его осталось время выскочить из дома и засвидетельствовать, что убийца погиб.

— Но ведь мы сами видели, как он сидит и ухмыляется, глядя на нас. Успокойтесь, пожалуйста.

— Что, если убийцей был все же не Годдард? Что, если семь чаш — всего лишь первая ступень какого-то более грандиозного плана, для осуществления которого ему удобнее, если его будут считать мертвым?

Я встал и пошатнулся.

— Ложитесь. Вы были без сознания больше часа.

Но я лишь плотнее завернулся в простыню и позвал сэра Томаса и его спутников. Мне показалось, что собственный голос звучит откуда-то из-под воды.

— Если вы сейчас скажете сэру Томасу, что после всего этого убийца снова ушел от нас, он будет вне себя. Он и без того находится не в лучшем расположении духа.

Однако я не внял доводам своего помощника. Наконец подошли сэр Томас, Рассел и врач. У Сеймура был подавленный вид.

— Что ж, Шардлейк, — проговорил он, — вот и эффектная концовка нашей охоты. Вам удалось уцелеть, а вот один из моих людей обречен на смерть.

— Мне очень жаль, — ответил я, — но я вовсе не уверен в том, что убийцей был Годдард. Мне кажется, в той комнате мог находиться кто-то еще, кто выбрался через окно.

Я повернулся к Расселу.

— Может, кто-то из ваших людей, остававшихся в лесу, слышал или видел что-нибудь после взрыва?

— У вас повредились мозги! — со злостью выпалил сэр Томас, а доктор, тщедушный старичок с длинной бородой, пронизал меня профессиональным взглядом, словно пытаясь распознать первые признаки душевного расстройства.

Рассел задумчиво кивнул.

— Да, сразу после взрыва один из моих парней заметил, как что-то движется по лесу. Ему показалось, что это человек. Но вокруг творился хаос, все заволокло дымом, люди были потрясены взрывом, а по лесу метались испуганные животные.

— Наверняка это был олень, — заявил сэр Томас, но по взгляду Рассела я понял, что у него тоже возникли сомнения.

Командный пункт устроили в конюшнях, стоявших позади дома Годдарда. Рассел помог мне дойти туда и послал за человеком, который, по его словам, что-то видел. То был один из молодых слуг сэра Томаса, цепкий и сообразительный парень.

— Я был уверен, что мимо меня метнулся человек, — заверил он. — Это была всего лишь размытая фигура, промелькнувшая между деревьями, но могу поклясться, что передвигалась она на двух ногах, а не на четырех.

Я сидел на большой охапке соломы, Барак стоял рядом. Он посмотрел на говорящего, потом на меня и воскликнул:

— Помоги нам Бог! Если убийца не Годдард, то кто же он?

— Понятия не имею. — Я повернулся к Расселу. — Задняя стена дома не загорелась при пожаре. Почему?

— Она рухнула от взрыва. Все, что осталось от Годдарда, погребено под обломками.

— Я хочу, чтобы руины разобрали и привели сюда настоятеля Бенсона, чтобы он опознал останки Годдарда.

— Бенсону это не понравится. Он все еще здесь, но ему сообщили, что Годдард взорвал сам себя.

— Сэр Томас считает, что дело закрыто, — предостерегающим тоном заметил Рассел.

— Возможно, ему следует сказать, что мы хотим убедиться в том, что убийца больше не рыщет на свободе, поскольку, если произойдет новое убийство, это не самым лучшим образом отразится на его репутации.

Я улыбнулся управляющему.

— Я уверен, вы умеете излагать своему хозяину неприятные вещи в дипломатичной форме.

Молодой человек провел рукой по густым волосам соломенного цвета.

— Сделаю, что смогу.

— А я пока попытаюсь убедить Харснета.

Я уже привык к рассудительности Харснета и его способности мыслить логически, но, когда коронер, потирая ушибленное плечо, выслушал мою версию случившегося, он был потрясен.

— Мы не можем пойти на это. Ваши догадки строятся на словах одного слуги, которому показалось, что он кого-то видел. У нас возникнут крупные неприятности с настоятелем Бенсоном, а сэр Томас вообще будет вне себя. Вы ему и так не нравитесь, мастер Шардлейк, а Томас Сеймур — не тот человек, с которым стоит враждовать.

— У меня были враги и посерьезнее.

Харснет сокрушенно покачал головой.

— Все кончено. Годдард завершил эту эпопею так, как хотел. Нам остается только одно: в срочном порядке доложить о случившемся архиепископу.

Я посмотрел на коронера.

— Без сомнения, все желали бы считать дело закрытым. Я сам желаю этого больше всего на свете. Но к сожалению, нельзя тешить себя иллюзиями, веря лишь в то, во что нам хочется верить.

Вероятно, Рассел умел уговаривать лучше, чем я, поскольку через час те из людей сэра Томаса, которые не пострадали при взрыве, уже разгребали руины, оставшиеся от заднего крыла дома. Сам Рассел трудился вместе с ними. Взрыв разворотил стены, выбросив каменную кладку наружу, но большая часть кровли рухнула внутрь. Я наблюдал за тем, как мужчины растаскивают балки, рядом со мной недовольно хмурился сэр Томас. Харснет стоял чуть поодаль, время от времени встряхивая головой, а настоятель Бенсон присел на кучу битого кирпича.

— Где бы ни оказался этот старый балбес, он везде найдет место, куда примостить свою задницу, — проворчал Барак.

Он стоял рядом со мной, потирая ребра, которые доктор успел туго перебинтовать.

177