Седьмая чаша - Страница 171

171

— Расскажите им про новости из Хартфордшира, — велел он.

— Я отыскал Кайнсворт без особого труда. Это маленькая деревенька, расположенная всего в миле от Тоттериджа. Глава магистрата знает все про семейство Годдарда. Оно обитало в особняке, стоящем на окраине, и в свое время являлось довольно состоятельным. Но отец Годдарда был беспробудным пьяницей и потерял все, что имел. К тому моменту, когда тридцать лет назад отец умер, земли Годдардов уже были распроданы. Сам Годдард и его мать ютились в доме. По-видимому, она была женщиной достойного воспитания и стыдилась того, что с ними произошло. Повзрослев, Годдард отправился в Вестминстерское аббатство, чтобы стать монахом. Старуха, его мать, жила в доме затворницей, пока не умерла три месяца назад, после чего он и унаследовал особняк.

— Как раз в это время Годдард съехал с лондонской квартиры, — протянул я. — Вот, значит, где он находился.

Я сделал глубокий вдох.

— Сейчас он там?

— Судя по всему, он то появляется, то исчезает. Вчера его видели едущим по дороге в Лондон. Мы ждали его возвращения целый день, но только после полуночи из трубы дома показался дым.

— Значит, он там, — подытожил Кранмер.

— Учитывая расклад времени, он вполне мог быть тем самым «торговцем», — предположил я. — Мы схлестнулись с ним, когда уже вечерело.

— Да.

— Так давайте же схватим его! — Голос сэра Томаса звенел от возбуждения.

— Не торопитесь, — унял его пыл архиепископ Кранмер. — Что еще говорят о нем соседи?

— Говорят, что он недружелюбен и не желает иметь никаких дел с местными жителями. В деревню он не ходит, а припасы ему отправляют на дом. Кстати, дом, глядишь, вот-вот рухнет.

— Значит, деньги у него все же есть? — спросил Харснет.

— Кое-какие водятся.

Я невольно подумал о бедняках, приходивших к Годдарду, чтобы продать свои зубы.

— Вы видели дом? — осведомился Кранмер.

— Я рассмотрел его из укрытия. Это было просто, поскольку он окружен деревьями. Настоящий особняк, который когда-то, несомненно, выглядел весьма солидно, но со временем одряхлел и пришел в упадок. Все ставни закрыты. Дом окружает запущенный разросшийся сад, а дальше начинаются леса. А вот еще одна любопытная деталь.

Сеймур помолчал, собираясь с мыслями.

— После смерти матери Годдард разогнал нескольких ее старых приживалок. В деревне это вызвало волну возмущения.

— Итак, в настоящее время он находится в особняке совершенно один? — уточнил я.

— Да. Я оставил у дома своего человека для скрытного наблюдения, а сам со слугой поспешил сюда.

— Этот глава магистрата… — заговорил Харснет. — Ему можно доверять?

— Думаю, да. Он производит впечатление здравомыслящего человека.

— Вы не сообщили ему о том, что сюда вовлечен я? — резко спросил Кранмер.

— Нет, милорд. Я сказал лишь, что это государственное дело величайшей секретности.

Кранмер удовлетворенно кивнул, после чего обернулся к Харснету.

— Сэр Томас предлагает сейчас же послать туда вооруженный отряд и взять дом штурмом.

— Так давайте сделаем это. — Харснет горько усмехнулся. — Неудивительно, что мои поиски в Лондоне и соседних графствах ничего не дали. Стоило мне раскинуть сети чуть дальше, и…

— Не казните себя, вы сделали все, что могли, — утешил коронера Кранмер.

Он повернулся к сэру Томасу.

— Сколько людей вы можете предоставить?

— Дюжину, милорд, — уверенно ответил тот.

Я видел, что ему льстит находиться в центре внимания.

— Под командованием моего слуги Рассела. Молодые, сильные, спортивные мужчины. Я люблю, чтобы меня окружали такие, — с самодовольной улыбкой добавил Сеймур.

— Что вы намереваетесь сообщить им?

— Лишь то, что королевский двор охотится на опасного преступника и они должны нам помочь поймать его.

Кранмер обвел взглядом присутствующих.

— Думаю, именно так нам и следует поступить, — сказал он. — Положите этому конец сегодня же.

— После той записки, — заговорил я, — именно этого он от нас и ожидает. Все это как-то связано с убийством седьмой жертвы.

— Я знаю, — тихо ответил Кранмер. — Но что нам остается, кроме как ворваться в его логово с оружием в руках?

Мне нечего было сказать.

— Мэтью, я хочу, чтобы вы отправились с отрядом сэра Томаса, — продолжал архиепископ. — Все говорит о том, что в представлении убийцы вы как-то связаны с его, гм, миссией. После нападения на вас лжеторговца это стало еще более очевидным.

Он посмотрел на меня колючим взглядом, вероятно ожидая возражений, но я лишь покорно ответил:

— Да, ваша милость.

Архиепископ обратился к Сеймуру:

— Отнеситесь к этому серьезно, Томас. Это не охота на оленя и не спортивные состязания. Если что-то пойдет не так и король узнает, чем мы занимались за его спиной, туго придется не только мне. Смирите на время свою страсть к приключениям. И запомните: если Годдард будет пойман, он ни в коем случае не должен предстать перед судом. Дело будет закрыто — тайно и без шума.

Сэр Томас вспыхнул, но кивнул.

— Я понимаю, насколько все это важно, милорд, — надменно ответил он.

— Вот и хорошо. И спасибо вам за помощь, которую вы оказывали нам вплоть до сегодняшнего дня. А теперь поведайте, что происходит в Чартерхаусе?

— Мои люди вытащили тело Локли, но сливные ворота все равно не открываются. Их что-то держит. Мой брат собирается отправить туда инженера, чтобы тот выяснил, в чем проблема.

— А я допросил нищих, — стал рассказывать Харснет. — По их словам, пару недель назад в заброшенной часовне, где они нашли приют, появился какой-то незнакомец. Он вынюхивал все, что только можно, относительно Чартерхауса и таверны, но сам туда не заходил. Это был, — коронер бросил на меня многозначительный взгляд, — старик с грязным лицом, густыми седыми волосами и бородой. Остальным нищим он не понравился. Я думаю, они почувствовали, что он не тот, кем пытается казаться.

171