Седьмая чаша - Страница 73

— Ты узнал его адрес?

— Да, это улица бедноты, рядом со Стильярдом. Я побывал там…

— Надеюсь, ты не попытался сам встретиться с ним?

— Конечно нет, — нетерпеливо ответил Барак. — Я только расспросил соседей. Им известно, что он бывший монах и снимает здесь дом с тех пор, как три года назад закрыли Вестминстерское аббатство. Годдард держался особняком, но с лавочниками и подобной публикой был накоротке. В январе он уехал, сказав, что унаследовал от матери дом. Тогда я сунулся в тот дом, где жил Годдард, но он оказался заколочен. Я пошел к домовладельцу, на соседнюю улицу. Тот сказал, что монах был хорошим жильцом: тихим и всегда платил вовремя. Домовладелец подтвердил историю про наследство, сообщив, что жилец пришел к нему, предупредил о своем отъезде и оставил арендную плату за месяц.

— Как выглядит этот Годдард?

— Мужчина лет под сорок, с высокими скулами и большой бородавкой на носу. Высокий, хорошо сложенный, темноволосый.

— А что с его помощниками?

— Их адреса я тоже раздобыл. Один, Кантрелл, до сих пор обитает в Вестминстере, другой — неподалеку от старого дома престарелых. Он живет в таверне под названием «Зеленый человек».

Я вздернул брови.

— В таверне?

— Вроде бы да. Это Локли, послушник.

Я кивнул. Не будучи монахом, он не получал пенсии и поэтому не мог позволить себе достойного жилья, но все же монастырь и таверна — это как небо и земля!

— Что, по-вашему, могло случиться с Годдардом? Очень странно, что он исчез именно в январе. Не кажется ли вам…

— Что он убийца? Не гони коней, Джек, его отъезду вполне может быть иное объяснение.

Я пристально посмотрел на помощника.

— Он может оказаться новой жертвой.

Барак потряс головой.

— Нет, все выглядит так, что он уехал по собственной воле, но нового адреса никому не оставил.

— Мне необходимо отправить записку Харснету, — сказал я и добавил: — Ты хорошо потрудился. Я сообщу ему об этом.

Барак откинулся на стуле.

— Мне нужно было найти что-нибудь… — Он замялся. — Сделать что-нибудь…

— Что-нибудь конкретное? Среди этого необъяснимого ужаса?

Мой помощник кивнул.

— Тебе это удалось.

Я заглянул в его лицо — усталое, но все еще возбужденное, и решил, что не стану рассказывать ему про изыскания Гая и мои собственные. Пока не стану.

— Теперь тебе следует пойти домой. По твоему виду понятно, что на сегодня с тебя достаточно.

— Да. — У него сделался виноватый вид. — Я обещал Тамазин вернуться к ужину, так что я, пожалуй, пойду.

После его ухода я печально покачал головой. Если бы мне было столько лет, сколько ему, и у меня была бы такая жена, как Тамазин, я не стал бы торчать по воскресеньям в пыльных судебных архивах, донимая клерков. Затем мысли вернулись к Вестминстерскому аббатству. Насколько я помнил, это был один из последних закрытых монастырей. Король не хотел, чтобы здания были разрушены, поскольку там покоились его батюшка и другие августейшие предшественники. Он просто совершил невозможное, превратив аббатство в собор. Бывший аббат превратился в настоятеля. Было известно, что он один из агентов Кромвеля, которые, находясь внутри монастырской среды, делали все для закрытия монастырей. Его назначение породило волну саркастических насмешек.

Я написал пространную записку Харснету, отнес ее в сторожку привратника и приказал немедленно доставить адресату. Прохожих на Канцлер-лейн можно было сосчитать по пальцам, и я невольно вспомнил чувство, уже несколько раз посещавшее меня сегодня. Чувство, что за мной следят. Идя обратно, я увидел старого Элиаса, торопливо направляющегося в мою сторону. Дороти вернулась. Мы со стариком пошли в обратном направлении, через Гейт-хаус-корт, мимо фонтана, к Дороти. Я пытался выбросить из головы мысли о Стродире и обо всех остальных убийцах, но, учитывая тот факт, что жертвой одного из таких чудовищ являлся Роджер, это было непросто.

Дверь снова открыла горничная Маргарет. Дороти, одетая в черное, сидела на своем обычном месте, перед камином, над которым висел деревянный фриз. Вдова вышивала цветочками какое-то платье, и я порадовался тому, что она хоть чем-то заняла себя. Дороти подняла на меня глаза, улыбнулась, и я еще больше обрадовался, увидев, что щеки ее немного порозовели.

— Как ты? — мягко спросил я.

— Жизнь продолжается. Часы по-прежнему отсчитывают время, даже при том, что Роджера больше нет.

— Да, это так.

— Завтра приезжает Сэмюель, а похороны Роджера я назначила на вторник. — Она посмотрела на меня. — Это будет ровно неделя со дня его смерти.

— Я знаю.

— Я стараюсь все время чем-то заниматься. Сейчас вот вышиваю, как видишь. И еще я велела приготовить роскошный ужин. Хочу отблагодарить тебя за все, что ты сделал.

— К сожалению, я делаю недостаточно, Дороти. Занятость не позволяет мне взять дела Роджера, но Бартлетт принес мне список адвокатов, которые могли бы это сделать. Это все честные, порядочные люди.

— Хорошо, деньги мне не помешают. Сегодня проведать меня заходил казначей. Он высказал соболезнования, но при этом намекнул, что они собираются принять в корпорацию нового члена, которому понадобятся эти комнаты.

— У тебя хватит денег, чтобы снять дом? Если нет, то я…

Дороти подняла руку.

— Нет, спасибо, Мэтью, но Роджер был бережливым человеком, и сэкономленных им средств вполне хватит для того, чтобы я жила достаточно комфортно. Я, правда, пока не решила, куда переехать. Сэмюель зовет меня вернуться в Бристоль.