Седьмая чаша - Страница 137

137

— Лопни мои глаза! — потрясенно пробормотал Барак.

Веревка так сильно впилась в запястья несчастной, что на них были видны глубокие багровые борозды. Наверное, она пыталась освободиться от пут, но узлы оказались слишком тугими. Рядом с головой женщины лежал еще один предмет ее туалета, а поверх него — что-то темно-красное.

— Боже милостивый, что же с ней сделали? — едва слышно прошептал Харснет.

Он стоял, так крепко сцепив руки, что суставы побелели.

Гай подошел к телу и стал его рассматривать. Потом он быстро перекрестился. Харснет, следивший за ним от порога, сузил глаза.

— Можно входить, — сказал Гай. — Опасность миновала. Но все равно прижмите платки ко рту и носу и дышите короткими вдохами.

Харснет, Барак и я приложили к лицам платки и боязливо вошли в таверну.

— Что это была за дрянь? — спросил Барак.

— Витриол, — ответил Гай, — причем в очень сильной концентрации.

Мы посмотрели на тело. На бледной коже туловища и ног выделились красные отметины, напоминавшие ожоги. Я с ужасом увидел, что большая часть ягодиц женщины была начисто сожжена, и на этом месте зияла чудовищная вишнево-красная рана. И — никакой крови, только лужица бесцветной жидкости на полу.

Воздух в доме немного очистился, но в нем чувствовался резкий, острый запах.

— Что такое витриол? — осведомился Харснет и тут же, не выдержав ужасного зрелища, воскликнул: — Господи, да что же он с ней сделал?

— Витриол — это жидкость, которая сжигает все, с чем соприкасается. Это вещество хорошо известно. Его часто применяли алхимики, чтобы растворять камень. Они считали, что витриол обладает особыми свойствами, поскольку одной из немногих субстанций, которые он не способен разрушить, является золото. Чтобы растворить золото, необходимо производить одну и ту же операцию много раз и в течение длительного времени.

И тут с Гаем произошло нечто такое, чего не случалось с ним, какую бы ужасную картину он ни наблюдал. Он содрогнулся всем телом.

Харснет склонился над прозрачной лужицей возле тела.

— А это что такое? — спросил он и потянулся к ней пальцем.

— Не прикасайтесь! — вскричал Гай, и коронер поспешно отступил назад.

Гай вытащил из кармана медицинский шпатель и опустил его конец в лужицу. Послышалось тихое шипение, и деревянная лопаточка задымилась.

— Витриол, — констатировал он. — Видите, как он пожирает дерево? Он даже частично разъел каменные плитки пола.

— Если эта жидкость настолько ядовита, как мог убийца ждать здесь несколько часов?

— По всей видимости, дело было ночью, и ставни на окнах, выходящих во двор, были открыты. Но даже при этом ему необходимо было находиться рядом с окном.

Барак осматривал буфет. На сушильной доске стояло несколько чашек и оловянных кружек, другие лежали в тазу с грязной посудой. Все говорило о том, что убийца пришел в таверну после закрытия или оказался последним посетителем.

— Джанли! — позвал Харснет, и охранник с неохотой вошел в таверну, косясь диким взглядом на обезображенный труп. — Обыщите остальные комнаты, — приказал коронер, — да пошевеливайтесь.

Все так же неохотно, положив руку на эфес шпаги, молодой человек открыл дверь, ведущую во внутренние помещения и скрылся из виду.

— Может, это сделал Локли? — выдохнул я. — Может, он и есть убийца?

— Не исключено, что Локли тоже убит и лежит в соседней комнате, — проговорил Барак и вытер лоб.

По его лицу градом струился пот.

— «Пятый Ангел вылил чашу свою на престол зверя… — процитировал я Книгу Откровения, строки, которые все мы уже успели выучить назубок. — …И сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания, и хулили Бога небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих».

Гай наклонился и очень осторожно перевернул изуродованное тело. Из его груди вырвался стон, похожий на рычание. Я заставил себя посмотреть на лицо миссис Бьюнс. Его нижняя часть была залита кровью. Мне никогда не забыть ее мертвых, широко открытых глаз, в которых застыл предсмертный ужас и боль. Гай ощупал ее челюсти, достал шпатель и прикоснулся им к тряпке рядом с лицом женщины и к красному предмету, лежавшему на ней. Затем он подцепил край тряпки и прикрыл ею этот предмет.

— Что… — Не будучи в силах закончить вопрос, я умолк.

— Это ее язык. Этой тряпкой убийца заткнул жертве рот, когда терзал ее, а под конец вырвал у нее язык. Чтобы закончить ту часть пророчества, в которой говорится о том, что «они кусали языки свои». Он вытащил ее язык и сильно ударил ее в челюсть — снизу вверх. Получилось, что женщина как бы сама откусила себе язык.

Гай снова ощупал изувеченное лицо.

— Да, так и есть. Челюсть сломана. После этого она, видимо, и умерла. У нее просто остановилось сердце.

— Что за тварь могла сотворить такое с женщиной?! — воскликнул Харснет.

— Она не первый человек, кого он замучил до смерти, — напомнил Барак. — Коттера тоже сначала истязали, а потом бросили умирать. Но тут все гораздо хуже.

— Когда в Библии говорится про «престол зверя», — заговорил Харснет, — то имеется в виду место, где правит дьявол, а не человек. Проще говоря, человеческий зад. Это тоже напоминает какую-то богохульственную шутку. Дьявольскую насмешку.

Из задней двери появился Джанли, и мы все повернулись к нему.

— Там ничего нет, — сообщил он. — Остальные помещения выглядят вполне нормально.

— Так это сделал Локли? — спросил Харснет, глядя на нас.

— Мне начинает казаться, что убийца все-таки он, — проговорил Барак.

137